Динамика войны

Российско-украинская война переходит на качественно новый уровень эскалации. Происходит постоянное передвижение «красных линий» в восприятии сторон, в результате чего возникают риски еще более масштабной вертикальной и горизонтальной эскалации боевых действий. Наиболее ярко эту тенденцию отражают участившиеся атаки с использованием дронов и ракет по международно признанной территории России (в том числе Москве), вооруженные рейды в Белгородской области и состоявшийся впервые с начала войны российский удар высокоточным ракетным оружием по одному из центров принятия решений в Киеве: по зданию ГУР Министерства обороны Украины.

Киев традиционно отвергает свою причастность к атакам на «материковой» части России, утверждая, что они совершаются российскими добровольцами, не подчиняющимися ВСУ. Однако этот нарратив не воспринимается всерьез в России и находит все меньше поддержки на Западе. Факт использования западного вооружения в ходе «операций под ложным флагом» на территории РФ стимулирует все больше критики со стороны некоторых союзников Украины. Как и причастность к ним граждан стран-членов НАТО: об участии в нападении на Белгородскую область заявил «Польский добровольческий корпус». При этом Варшава подчеркивает, что не имеет отношения к корпусу.

Еще более очевидным проявлением долгой эскалационной тенденции стало разрушение плотины на Каховской ГЭС, которое будет иметь серьезные гуманитарные, экологические и экономические последствия, а также станет еще одним рубежным событием в международном информационно-пропагандистском противостоянии.

Давно анонсированное украинское контрнаступление началось в начале июня. Однако по состоянию на середину июня его масштабы оставались ограниченными, поэтому наступление пока выглядит больше медийно-политической реальностью. Его военное измерение еще предстоит увидеть. Впрочем, похожая ситуация наблюдалась и перед успешными наступлениями ВСУ на Запорожском и Херсонском направлениях осенью 2022 года. Однако в этот раз перспективы контрнаступления выглядят менее позитивными для Украины. Россия организовала серьезную эшелонированную оборону и разместила значительное количество войск. При этом у Киева остается не так много времени, чтобы продемонстрировать успехи перед саммитом НАТО в Вильнюсе. В случае неудачи контрнаступления голоса на Западе в поддержку переговоров с Москвой зазвучат громче.

Возможность серьезного российского наступления в ближайшие месяцы выглядит малореалистичной. Москва сконцентрирована на оборонительных действиях – как на линии фронта, так и в тылу, – но будет продолжать систематические ракетные удары по объектам на всей территории Украины. В этом контексте противостояние ЧВК «Вагнер» с Минобороны РФ приобретает нешуточные обороты: вплоть до боестолкновений и покаянного видео от захваченного вагнеровцами полковника ВС России, который заявил о примененных к нему пытках.

По данным исследования женевского Института международных отношений и развития, потери Украины за год войны составили около 88 тыс. человек, из которых погибших комбатантов – 65,4 тыс. Ранее эксперты вашингтонского Центра стратегических и международных исследований (CSIS) оценили потери РФ за первый год войны в 60-70 тыс. военнослужащих. Анализируя эти данные, следует подчеркнуть важность не только номинальных цифр, но и того, что они преимущественно отражают потери наиболее подготовленных военных с обеих сторон. Следствием этого, вероятно, станет сокращение мобильности линии фронта (что можно замаскировать посредством медийных кампаний по освещению «стратегических» побед с взятием небольших населенных пунктов и рубежей). Похожей оценки придерживается и американское командование: на пресс-конференции в конце мая генерал Марк Милли вновь заявил, что «в ближайшей перспективе» конфликт не имеет военного решения и что восстановление территориальной целостности Украины — «вопрос долгосрочной перспективы».


Западная помощь Украине

С одной стороны, как мы отмечали ранее, по мере постепенного увеличения масштабов помощи и углубления колеи вовлеченности в конфликт западным странам объективно будет все сложнее из нее выйти. Тем более, что часть стран-членов НАТО делает долгосрочную ставку на нанесение стратегического поражения России, и этой позиции в сложившихся информационно-политических условиях все еще легче взять вверх над более сдержанными подходами. Этот процесс хорошо иллюстрирует динамика дискуссии на Западе о поставках Киеву боевой авиации, которая вступает в плоскость практической реализации. Также его отражают все новые пакеты военной помощи от ведущих стран Запада (в том числе самый большой с начала войны от Германии) и решения саммита «Большой Семерки» в Хиросиме.

С другой стороны, использование западного вооружения для атак на территории России дополнительно подталкивает западную дискуссию в сторону невыгодных Украине выводов: о нарушении Киевом обязательств по использованию поставляемых вооружений исключительно для освобождения собственной территории, о сознательной эскалации конфликта с целью напрямую вовлечь страны НАТО в войну, о неспособности Киева контролировать воюющие на его стороне формирования и поставки оружия. Показательно, что в ведущих западных СМИ стало появляться больше материалов с критическими оценками действий Киева, особенно после утечки секретных документов Пентагона и появления информации о причастности украинских властей к взрывам на «Северном потоке». На этом фоне обращает на себя внимание акцентированная осторожность Вашингтона в атрибуции произошедшего на Каховской ГЭС.

На обострение противоречия между инерционным и антиэскалационным подходами к помощи Украине могут указывать недавние слова экс-Генсека НАТО Андерса Расмуссена: «Если НАТО не сможет согласовать четкую дорожную карту для Украины, существует явная вероятность, что некоторые страны могут принять меры в индивидуальном порядке. Мы знаем, что Польша активно занимается оказанием конкретной помощи Украине. И я бы не исключал того, что Польша будет вовлекаться еще сильнее в этот контекст на национальном уровне, а за ней последуют страны Балтии, возможно, включая перспективу направления своих войск в Украину».
Расмуссен является советником Владимира Зененского и лоббирует принятие Украины в Альянс.

Война и Беларусь

Военный конфликт начал распространяться на Смоленскую область РФ, которая, как и Брянская, граничит с Беларусью. Это имеет прямое значение для Минска: оказывается негативное воздействие на белорусские транспортно-логистические каналы и экономические контакты, поскольку дестабилизируются приграничные области, с которыми у Беларуси наибольшие объемы торговли. То есть война «подкрадывается» к Беларуси с востока. Осознавая эти угрозы, Минск начал в одностороннем порядке осуществлять усиленный контроль белорусско-российской границы. Ранее такие меры объясняли подготовкой к введению в действие соглашения о взаимном признании виз, но в конце мая госсекретарь Совета безопасности Беларуси Александр Вольфович заявил, что охрана границы усиливается с целью борьбы с незаконными вооруженными формированиями. Он также сообщил, что к границе выдвинуты силы спецопераций, проводятся учения по задержанию ДРГ.

24 мая бывший заместитель министра национальной обороны Польши генерал Вальдемар Скжыпчак заявил, что Польша готовится к восстанию в Беларуси, «потому что оно произойдет». Он уточнил, что речь идет именно о войсковой операции. По его мнению, инициаторами восстания могут быть белорусы, которые принимают участие в боевых действиях на стороне Украины: «Нужно быть готовыми поддержать те войска, которые будут вести операцию против Лукашенко. У нас есть причины помогать им, как мы помогаем украинцам». Слова Скжыпчака не отражают официальную линию Варшавы, но выразительно демонстрируют мировосприятие военных и политических элит Польши, которое транслируется через крупнейшие СМИ.

На таком фоне продолжает усиливаться взаимодействие Минска и Москвы по линии спецслужб. Председатель КГБ Беларуси Иван Тертель рассказал об усиленном обмене разведданными и упомянул, что несколько сотрудников белорусской внешней разведки получили награды РФ.


Региональная напряженность

Частичному сдерживанию эскалационных процессов в Восточной Европе будет способствовать победа Реджепа Тайипа Эрдогана на президентских выборах в Турции. Анкара продолжит активные попытки запустить переговорный процесс между Москвой и Киевом, поддерживая конструктивные отношения со всеми сторонами конфликта. Также Турция останется главным «окном России» в западном направлении. Однако очевидно, что влияние этого фактора на общую тенденцию региональной эскалации не будет определяющим.

На фоне стагнации на поле боя становится очевидным, что в экономической области Россия и Запад не способны нанести друг другу неприемлемый ущерб и вынудить к уступкам. В мае британский журнал Spectator констатировал, что экономическая война против России провалилась: «Запад начал санкционную войну с преувеличенным чувством собственного влияния во всем мире. Как оказалось, у незападных стран нет желания вводить санкции ни против России, ни против российских олигархов. Результаты просчета видны всем... Российская экономика не разрушена; она просто была реконфигурирована, переориентирована на восток и юг, вместо запада». В апреле прошлого года МВФ прогнозировал падение российской экономики на 8,5% в 2022 году и снова на 2,3% в этом году. Война пошла для России хуже, чем ожидалось тогда, но ВВП в 2022 году упал лишь на 2,1%, а в этом году МВФ прогнозирует экономический рост в РФ на 0,7%. Даже Еврокомиссия повысила оценки роста экономики России: до минус 0,9% в этом году и +3,2% – в следующем.

Запад также не столкнулся с катастрофическими последствиями из-за разрыва связей с РФ. Более того, цены на нефть и газ снизились, а в мае Еврокомиссия пришла к заключению, что ЕС смог избежать ожидавшейся рецессии, и улучшила прогноз развития экономики ЕС. Предполагается, что в этом году рост составит 1%, а в следующем может достигнуть 1,7%.


Перспективы мирного процесса

С одной стороны, все больше государств и политических лидеров выступают с собственными инициативами, направленными на формирование переговорной повестки. Так, в мае-июне активность в этом направлении проявляли Китай, Бразилия, Индонезия, а также группа африканских государств. Последние, судя по сообщениям СМИ, предложили новую методологию для начала переговоров – основанную на масштабном списке мер доверия.
Одновременно развивается противоположная тенденция: исчезают и так немногочисленные темы, которые позволяли сторонам конфликта продолжать точечное конструктивное взаимодействие. Например, ухудшаются возможности сохранить зерновую сделку, в том числе после взрыва аммиакопровода Тольятти-Одесса, работа которого была остановлена с началом войны. Отмеченный выше переход войны в новое эскалационное качество также не способствует мирному процессу.